- ЦБ опубликовал проект изменений в правила банков по борьбе с отмыванием денег
- Регулятор предлагает считать подозрительными операции с виртуальными активами, списание по исполнительным документам и ряд других
- В целом изменения позитивны для банков, но есть расхождения с действующим законодательством, указывают эксперты
ЦБ опубликовал проект поправок, меняющих перечень признаков сомнительных операций. Это первые изменения за 8 лет.
Детали. ЦБ хочет внести поправки в положение №375-П, которое вышло в марте 2012 года и установило требования к внутреннему контролю в банках в части борьбы с отмыванием преступных доходов.
Поправки предусматривают «актуализацию перечня признаков, указывающих на необычный характер сделки», сказано в проекте ЦБ. Регулятор предлагает убрать из списка устаревшие признаки, дополнить его новыми, а также скорректировать существующие.
Что меняется:
- Если клиент совершает операцию несмотря на заградительные тарифы или высокие комиссии, это больше не считается признаком отмывания.
- Если операции нестандартны для конкретного клиента, они больше не попадают в категорию сомнительных.
- Отказ клиента от операции, относительно которой у банка появились вопросы, может свидетельствовать о намерении клиента легализовать доходы, полученные преступным путем.
- Списание средств со счета на основании исполнительных документов станет признаком подозрительной операции. К таким документам относится, в том числе, удостоверение комиссии по трудовым спорам (КТС).
- Сомнительными будут считаться дистанционные операции, в частности, управление счетами, принадлежащими разным компаниям и физических лицам, с одного гаджета или одной группы IP-адресов. Операции с виртуальными активами Банк России также предлагает считать подозрительными.
- Признаком отмывания станет регистрация клиента или конечного бенефициара, его контрагента в стране, находящейся под международными санкциями, а также в государстве с повышенным уровнем коррупции или преступности.
В проекте документа Банк России уточняет, что по-прежнему считает подозрительным зачисления крупных сумм на счет компаний в короткий промежуток времени при условии, что счет не был активным в течение нескольких месяцев, а также внезапное увеличение доли наличных средств, вносимых на счет клиентом банка-юридическим лицом. Ситуация, когда траты компании превышают ее доходы, также должна вызывать подозрения у банка.
В новую редакцию положения также вошли операции по снятию наличных с корпоративных карт, сделки с товарно-сырьевыми биржами ЕАЭС и сделки с неликвидными ценными бумагами.
Контекст. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина еще год назад говорила о необходимости скорректировать список признаков сомнительных операций — чтобы исключить устаревшие и неактуальные. «Это должно сократить основания для отказов в проведении операций», – заявила она год назад на ежегодной встрече с банкирами в Бору.
Кроме того, банкиры призывали ограничить права комиссий по трудовым спорам (КТС). По их мнению, с помощью поддельных исполнительных документов мошенники незаконно обналичивают средства. Самой громкой историей стало списание 5,5 млн рублей в Тинькофф по удостоверению КТС, которое позже оспорил клиент банка.
Росфинмониторинг указывал на рост объема сомнительных операций через нотариусов. Так, за 10 месяцев 2019 года объем составил 5 млрд рублей, что почти в 2,5 раза больше, чем годом ранее.
Мнения экспертов. Расширение регуляторных ограничений – мировая тенденция, напоминает партнер ФБК Legal Александр Ермоленко. Уточнение списка признаков сомнительных операций в условиях принципа «банк всегда неправ перед ЦБ» скорее позитивно несмотря на то, что регулятор получает больше рычагов контроля над банками. «Банк настолько дорожит своей лицензией, что зачастую готов пожертвовать клиентом. Им проще заблокировать счета клиента, чем потом объяснять ЦБ, почему они этого не сделали», – объясняет Ермоленко.
Ермоленко добавляет, что раньше ЦБ перекладывал ответственность на банки. «Если заметите еще что-то нетипичное или подозрительное, кроме признаков, описанных в положении, то блокируйте», — объясняет подход ЦБ Ермоленко. Это ставило банки в неудобное положение: в любой момент их можно было упрекнуть в том, что они не заметили нарушения. Чем шире и конкретней перечень, тем лучше для банка, заключает он.
Ермоленко отдельно отмечает упоминание виртуальных активов в поправках к положению. «Общего нормативного регулирования виртуальных активов не существует. Упоминание в положении их легализует де-факто», — считает он.
Партнер коллегии адвокатов «Юков и Партнеры» Светлана Тарнопольская указывает на то, что пункт о списаниях на основании исполнительных документов противоречит текущему законодательству. «Данный признак предполагает некую контрольную функцию по отношению к состоявшемуся судебному решению, что не только выглядит странно, но и по сути противоречит законодательству, устанавливающему обязательность судебных решений для граждан и организаций», — поясняет она.
Наиболее важным моментом в новой редакции партнёр Paragon Advice Group Александр Захаров считает то, что ЦБ оставил в качестве признака «внезапный характер совершения операций», то есть нетипичные операции, в том числе внесение крупных сумм на счёт, которые не относятся с обычными оборотами клиента и историей его взаимоотношений с банком.
Захаров говорит, что отношения банка и клиента должны основываться не на административном соподчинении, а на принципе равенства. По его мнению, ЦБ создаёт ситуацию, когда одна сторона встаёт над другой, регулятор перекладывает бремя доказывания с банка на клиента. «Существует два ключевых понятия — «подозрения» и «сомнения». Они не являются достаточно позитивными для создания правовой определенности для клиента банка,» — говорит Захаров.
Зачем вам об этом знать. Изменения в списке признаков сомнительных операций выгодны как клиенту, так и банку. Более точные и развернутые требования помогут избежать ненужных блокировок счетов клиентов, а также позволят банкам точнее исполнять предписания ЦБ.
